Что если я пришлю одного из своих целителей вам на обучение?
— При всем уважении, Ваше Императорское Величество, это секрет нашего клана, — твердо ответил я. — Мы можем обучить целителя для вас, но при двух условиях: он будет членом моего клана под максимальной клятвой и, кроме помощи вашему семейству, будет отрабатывать определенное число часов в нашей лечебнице.
— У вас же нет лечебницы?
— Мы планируем ее открыть, только пока специалистов не хватает. Вот ваш целитель и заткнет одну из дыр.
— Да тебе палец в рот не клади, — император расхохотался, но тут же скривился, положив руку на грудь. — Вот ведь дерьмо.
— Позвать Тимофея, Ваше Императорское Величество? –дернулся Постников.
— Не надо. Все нормально. Парню тоже отдыхать нужно, — отмахнулся император. — К тому же мы обсуждаем важные государственные вещи. Ермолину в целители готовили?
— Да, Ваше Императорское Величество.
— Восстановить можно?
— Нет, там затерто все, Ваше Императорское Величество. По факту я у нее из головы все перенес Тимофею с помощью этого Моруса. — Я вздохнул. — Казалось, такая полезная штука: и хранение, и безболезненная передача знаний. Но мне бы сразу подумать, что ничего хорошего от Вишневских получить нельзя.
— Молодости свойственно ошибаться. Кроме того, думаю, Вишневский до этого не сам додумался. — Император прикрыл глаза. — И то, что где-то сидит еще один Морус, а может, и не один, меня не радует. Их никак не вычислить.
— Только вблизи, Ваше Императорское Величество, — согласился я. — По фону.
— А вблизи можешь? — заинтересовался он.
— За защитой — только в паре метров. А без защиты их вряд ли держат, Ваше Императорское Величество.
Я постоянно забывал о титуловании, но император не предлагал, как раньше, от него отказаться. Похоже, три человека — уже количество, при котором должны соблюдаться внешние приличия.
— Да, я бы тоже не стал держать эту тварь просто так. Не вовремя меня тут заперли. Сейчас бы выяснять связи Зимина. За сутки много чего может случиться.
— Теоретически я могу попробовать вам помочь, Ваше Императорское Величество. Попрошу отчима отвезти свой телефон Ефремову. Временно, разумеется.
— Я знаю, что здесь сотовая связь не берет.
— У меня не сотовая, Ваше Императорское Величество, — возразил я. — Моя берет.
Олег схватил трубку сразу, словно сидел и ждал моего звонка.
— Ярослав, во что ты опять вляпался? — в панике заорал он. — К нам от Императорской гвардии приходили, но я не впустил.
Я удивился. Времени прошло не так много, чтобы пропажей императора успели заинтересоваться.
— Кто приходил? Полковник Ефремов?
— Не он. ЕФремова я знаю, солидный такой господин, настоящий полковник. А эти больше на жуликов были похожи. И лица у них словно в радужном мареве были. Может, домофон дуркует, конечно, но раньше ничего такого не замечалось.
Я нахмурился. Домофон у меня был, как и все остальное в доме, непростым и с дополнительными функциями. Лицо в радужном мареве означало, что визитеры были под личиной. А зачем настоящим представителям Императорской гвардии приходить ко мне под личиной? Прятать свои настоящие лица?
— Олег, я тебе сейчас сброшу телефон полковника Ефремова…
— Так он у меня есть, в карточке пациента.
— Замечательно. Ты ему позвонишь и скажешь, что император застрял под куполом до завтра, но ему срочно нужно переговорить с полковником. Поэтому пусть он приедет к тебе за телефоном. Или ты к нему — как вы договоритесь.
— То есть ты хочешь отобрать у меня единственное средство связи с тобой? — возмутился Олег. — Здесь черт-те что происходит. Я уже не знаю, как оградить от беспокойства твою мать, а ты хочешь, чтобы мы вообще ничего не знали?
— Это временно, буквально на день. Дело государственной важности. В крайнем случае ты всегда можешь взять телефон у Замяткина. Или у Ивана. Но у Ивана нежелательно, потому что с ним может появиться необходимость срочно созвониться. А с Замяткиным мы можем связаться через тебя.
Олег вздохнул и почти нормально спросил:
— Что у тебя там случилось, что вы застряли?
— У меня небольшое перенапряжение, не угрожающее жизни, если тебя это беспокоит. Сам подумай, что у меня может случиться страшного под присмотром императора?
Император, кстати, присмотр пытался сделать полным: ковырял защиту из последних оставшихся сил.
— Вот я и думаю. И знаешь, Ярослав, мне страшно.
— Не волнуйся, передай телефон Ефремову, и дальше уже его забота. А я пока отсижусь здесь. Может, начну твою насадку делать. Есть идеи.
— Ну наконец-то! — оживился Олег. — Тогда я Вере так и скажу, что по делу там сидишь. И постарайся быть поосторожней, а то знаю я тебя, с твоей склонностью к импульсивным необдуманным поступкам постоянно во что-то влипаешь.
Он отключился, а император спросил:
— Почему я не слышал вашего разговора? У вас какие-то секреты от меня?
— Не обязательно от вас, Ваше Императорское Величество. От всех. Это свойство артефакта — гасить звуки для посторонних, оно не отключается. То есть то, что мы говорим, слышим, только мы двое.
— Хорошая штука. А как осуществляется связь?
— Через артефактную базу, к которой привязаны трубки. Они только выглядят как телефоны, на самом деле начинка там совсем другая.
— Это тоже друидское наследство? — с понятным сомненьем поинтересовался император.
— Нет, это уже чисто мое изобретение, Ваше Императорское Величество. Мне нравится придумывать новые артефакты, это интересно, — пояснил я. — А еще интересно, что наши заговорщики уже приходили ко мне.
— С чего ты решил?
— С того, Ваше Императорское Величество, что отчим сейчас рассказал, что приходили двое под личиной и представлялись Императорской гвардией.
— А твоему отчиму откуда про личины знать? — скептически спросил император. — Он точно не маг.
— Зато у нас домофон особый. Показывает без личин. А то, что они есть, видно по небольшому мареву. Вот про марево отчим и сказал, а еще про неприятные рожи жуликов. В дом он их пускать на всякий случай не стал.
Тимофей вошел под купол без вопросов и разрешений.
— Вам волноваться нельзя, — заявил он императору. — Я не для того вам там все скреплял, чтобы вы на мой труд наплевали и умерли от такой ерунды.
Целитель из Тимофея был только начинающий, но ухватки у него были уже
